jalla00

часть 1 / часть 2 / часть 3 / часть 4 <<

Часть 5 - о Солженицыне

…Был прием в честь Максимова. Это было в начале 80-х годов, до Горбачева. Я вспоминаю очень нарядную толпу, он всех на свете пригласил. Мы летели с Ростроповичем в одном самолете, и когда он входил в самолет, то возникла проблема: он свою виолончель не отдавал никому и ни за что, она должна была лететь с ним. А весь самолет страстно сопротивлялся, но потом, конечно, уступили. А второе: он стоял и держал в руках по крайней мере шесть-семь паспортов, как карты, когда их тасуют. И говорил: по какому же паспорту мне лететь? У него не были подделанные или купленные паспорта, для всех стран это была гордость.

Так вот, вся эта нарядная, радостная толпа, празднующая и вкусную еду, и большое количество шампанского, смотрела из окон салонов и выходила на террасы огромного здания — и видела абсолютно пустой, черный Берлин… Потому что из этой части Восточного Берлина всех выселили. Снайперов не было видно. Люди там не жили. У меня просто запечатлелась такая картина. Максимов в очень трезвом виде, в прекрасно сшитом костюме, очень собой довольный, гордый…

Когда появился Максимов и «Континент» в Париже, я «Русской мыслью» еще не занималась. Это было событие в жизни русского зарубежья. Я жила тогда не в Париже и познакомилась с ним в Италии. Видела его только два или три раза, что он приезжал в Италию. Потом я сама уехала в Америку к Солженицыну, а он остался в Париже.
«Континент» они создавали вместе, Синявский и Максимов приезжали к Солженицыну в Цюрих и там обсуждали создание журнала. Я знаю, что Солженицын говорил, что «Континент» — его идея, и он выдумал название и т.д. Максимов говорил, что ничего подобного. Но это они говорили каждый порознь. Первое время они сотрудничали, Солженицын писал туда. Потом Максимов стал очень на Солженицына сердиться. Вряд ли это была мировоззренческая оппозиция, я думаю, каждый считал себя главным.